"Русская словесность", 2012, № 2 (Л.Б. Парубченко)

Л.Б. Парубченко Рецензия: Вл. Новиков Словарь модных слов. Языковая картина современности. М.: «Аст-пресс», 2011 // Русская словесность. М., 2012. №2. С. 78–80.

Вл. Новиков Словарь модных слов. Языковая картина современности. М.: «Аст-пресс», 2011.[1]

«Модное слово» – это новый филологический термин, который В.И. Новиков вводит для распространенных в наше время новых слов. Это слова, обозначающие новые для общества реалии и понятия: бренд, тренд, эсэмэска, шоу, промоутер, пиар, яппи; новые слова для известных понятий: зомбировать, спонсор; жаргонизмы: улёт, париться, отстой, понт, отдыхает, бабло, беспредел; слова, получившие в современном языке новые значения: успешный, цензура, чиновник, продвинутый, проблема, сценарий; пережившие фразеологизацию: наше все, по жизни, по понятиям и др.

В число «модных слов» включены и распространенные ненормативные грамматические формы: двухтыщедесятый, с соответствующим лингвистическим приговором. Вообще приятно, на фоне современной языковой распущенности СМИ, отметить строгую нормативную ориентированность «Словаря»: «Знать нужно как можно больше слов – в этом смысле образованный человек постоянно «догоняет» современный язык со всеми его изгибами и причудами. Но в своей личный лексикон он не тащит что попало». (52) Автор внимателен не только к стилистике и грамматике, но и к орфоэпии: «…В поисках новогодних подарков для родных и близких мы можем посетить бутки, пройтись по  буткам (очень прошу во всех формах делать ударение на корневом и – иначе окажетесь «мещанами во дворянстве»). (30) Удобно, что словарь сопровожден  словником.

Автор выявляет происхождение новых слов, их стилистические характеристики, причины возникновения. О слове определиться:   «...Люди предпочитают формулировки обтекаемые и осторожные. Ответственности боятся». (139) Слова толкуются на широком филологическом фоне, в сопоставлении с другими языками. «Эпитет успешный недавно съездил за границу и вернулся оттуда солидным, пополневшим в смысловом отношении». (218) – Смысловое пополнение произошло за счет расширения синтаксических связей: как и английское successful, русское успешный стало сочетаться не только с названиями предметов (успешный проект), но и с названиями лиц (успешный бизнесмен, успешный артист).

Автор дает оценки модным словам и делает прогнозы относительно их дальнейшей судьбы. Не одобряет в разы – «жлобством от него отдает» (31), жесть – «хиловато оно, худосочно», «долго не протянет» (65), не любит продвинутый; но терпимо относится к предикату в шоке – «особенно возмущаться повода нет» (33), безусловно принимает прикол. Относительно достать высказывает предположение, что этот глагол обретет новое, положительное значение: «…Дрогнувшим голосом <…>: Достала меня эта книга!» (58) Возможно, с эстетическими оценками автора согласятся не все (я, например, вздрагиваю, когда слышу: «Я в шоке»), но тут, как говорится, у каждого «свой ум и толк».

У книги точный подзаголовок: Языковая картина современности. Наблюдений и открытий много. Максимы Бедность не порок, И в рубище почтенна добродетель, как можно заключить, в современном языковом сознании потускнели. Вот как автор толкует эволюцию слова успешный:  «Перемена значения отражает глобальный сдвиг в нашем сознании. Много лет нас призывали отдавать все силы успешному решению «поставленных задач» и не заботиться при этом о собственном благополучии. Но жизнь берет свое: Для того, чтобы развитие страны было по-настоящему успешным, необходимо наличие в обществе «успешных» личностей». (218–219)

Другое наблюдение: «В современном разговорном языке складывается гедонистическая картина мира, где на первом месте не добро, не истина, не красота, а удовольствие как таковое. В словечке улёт, однако, чувствуется ущербность. Не станет оно в один ряд с полетом. Потому что духовный полет – это реальность, хотя и названная метафорически. А улёт – обманка, иллюзия. Это не движение ввысь, а сползание в банальную пустоту». (217)

Научный термин концепт, модный эквивалент старого понятие, дает автору повод для  рассуждений об отрицательных явлениях в современной науке: «…Новые идеи в наши головы приходят редко, а диссертации изготавливать надо. И тогда старые понятия переименовываются, облекаются в другие слова. Вот как примерно менялась филологическая мода за последние полвека, вот как могли выглядеть формулировки одного и того же научного положения:

«1950-е годы: Тема войны и тема мира в романе Л.Толстого “Война и мир”.

1960–1970-е годы: «Оппозиция “война – мир” в семиотической структуре романа Л.Толстого «“Война и мир”.

1980-е годы: Мотивы войны и мира в мотивной структуре романа Л.Толстого “Война и мир”.

1990–2000-е годы: «Концепт “война” и концепт “мир” в концептосфере романа Л.Толстого “Война и мир”».

Вот как замысловато можно подавать немудреное наблюдение о наличии в великом романе как военных, так и мирных сцен». (99–100)

А вот слово, которое помогает понять современное состояние искусства: «Стёб как идеологема – новинка конца восьмидесятых годов минувшего столетия. Тогда свободная пресса при помощи беспощадного стёба успешно сокрушала обветшавшие твердыни. <…> Но шли годы, и стёб как таковой притуплялся, а само слово постепенно делалось обозначением иронического, надсадного, болезненного насмешничества. Потерял он свежесть, парадоксальность, изобретательность. Как эстетический термин стёб теснейшим образом связан с понятием постмодернизма. Надеюсь, все в курсе, что время постмодернизма окончательно миновало? Это уже пошлость и моветон – обстёбывать классику». (199)

Словарь историчен и философичен – см. толкование слова маргинал, от лат. margo – ‘край, граница’, откуда пошли фр. marge и англ. margin – ‘поле рукописной или книжной страницы’. «Открытия совершаются на краю, на границе. А центр, середина – родина деловитых посредственностей». (113) Маргиналами были Пушкин, Булгаков, Мандельштам, Пастернак… «Люди ”центра“ часто не оставляют в жизни никакого следа. А со страничного ”поля“ можно перейти в вечность». (114)

Привлекает в книге некатегоричность, хороший, мягкий тон – стиль интеллигентности. Слово интеллигентность вообще в ходу у автора: это для него критерий оценки новых слов, критерий качества речи. Определиться с проблемой, определиться со сроками – «Уверен, что частица -ся лишняя, и в скором времени она отвалится от волевого глагола определить. А пока по ней можно проверять степень интеллигентности говорящего». (140)

Автор толерантен и знает цену этому качеству: «…Когда мы даем волю своей нетерпимости, оскорбляем или молча презираем людей, на нас непохожих, – мы в эти моменты стремительно растрачиваем душевные ресурсы, психологически опустошаемся». (207) Правда, сам он иногда, пусть и походя, принцип толерантности нарушает: «Патриарх опять ораторствует. Не слишком ли много на себя берет православная Церковь в нашем светском и полиэтническом государстве? Но – буду хладнокровен». (207–208) Мне это режет слух. Я спокойно, и даже с интересом смотрю телепередачи, например, об исламе, но проповеди Патриарха отношу лично к себе. И таких, как я, много. Кстати, слова Церковь, Патриарх, согласно новому правописному кодексу, пишутся с прописной буквы.

Как несомненное достоинство книги следует отметить ее язык – выразительный, образный, непринужденно-веселый и одновременно точный: «..У филологов, как и у матросов, свой жаргон, своя научная “феня”. И ударение на втором слоге слова дискрс, на французский манер, – особенный профессиональный шик. А те, кто говорит дскурс, следуют англоязычной традиции. С нормативной точки зрения варианты равноправны». (49–50)

Книжка относится к числу редких пока изданий с выраженным личностным началом, когда можно говорить не только об образах (толкованиях) слов, но и об образе автора, который присутствует в каждой строке книжки – стиль, блестящие образцы которого дают труды А.А. Реформатского и М.В. Панова.

«Словарь модных слов» – яркий, легкий текст с глубоким научным содержанием, талантливая книга талантливого автора.

Л.Б. Парубченко

08.03.2013, 2460 просмотров.