Вл. Новиков. Пародии на И. Дедкова и С. Чупринина

КРАСНАЯ ШАПОЧКА ПЕРЕД ЛИЦОМ ВРЕМЕНИ, ИЛИ СЕРЫЙ ВОЛК НА RENDEZ-VOUS

(Игорь Дедков)

Роман «Красная Шапочка» еще не был напечатан, а один критик уже причислил автора к достославной «московской школе», несмотря на его скромную парижскую прописку. Другой критик известил нас, что все прогрессивное человечество уже в экстазе от романа, а третий тактично намекнул: тому, кто не полюбит «Красную Шапочку», не сносить шапочки собственной. Мы люди простые, но киоск и у нас в провинции имеется. Купив свежий номер журнала, погрузились мы в малопонятный для нашего брата амбивалентный мир интеллектуалов. И перед нашим наивным, непритязательным взором предстали:

талантливая, модно одетая, склонная к философствованию и мистицизму бабушка, имеющая тайный роман с Серым Волком и нисколько не похожая ни на старуху Анну, ни на старуху Дарью;

талантливая, склонная к раздеванию перед зеркалом (и еще к кое-каким играм) внучка, ничем не напоминающая ни Альку, ни Пелагею;

преуспевающий Серый Волк, тоже «зверски талантливый», по словам вышеупомянутой Бабушки. Как вы уже, наверное, догадались, он абсолютно не похож ни на Ивана Африкановича Дрынова, ни на Николая Гавриловича Чернышевского.

«Должно быть,— скажет читатель,— и автор этого романа тоже человек талантливый». Еще бы! Почти гениальный! Он не устает восхищаться самим собой и, глядя в зеркало, все время повторяет: «Какие у меня большие глаза! Какие у меня большие уши! Какие у меня большие зубы!»

«А что же реальная жизнь нашего сложного леса с его тропинками и полянками, пригорками и ручейками?» — спросит, наверное, читатель. Да не интересует она ни высокоодаренного автора, ни его самовлюбленных героев! Когда же над лесом рассеялся лирический туман, увидели мы картину более чем неприглядную. Наши якобы одухотворенные герои, попросту говоря, поедают друг друга. Присутствующий при сем автор, отмахиваясь от роя влюбленных в него женщин, сердито отвечает на вопросы тридцати пяти тысяч зарубежных корреспондентов: «Я устал от мира, мир устал от меня. В конце концов все сожрут всех». И при этом, конечно, продолжает заниматься нарциссизмом.

«Но что это там мелькнуло между деревьями?» — опять спросит нас читатель. Ответим: это живое лицо времени, оно решительно отвернулось от Красной Шапочки, Серого Волка, бабушки, от очень похожего на них всех автора романа.

ПРЕКРАСНАЯ ШАПОЧКА

(Сергей Чупринин)

Голову даю на отсечение: наш поэтический ландшафт давно бы потускнел и выцвел, если бы среди разнообразных и разномасштабных литературных растений не мелькала бы время от времени эта кокетливо-неподражаемая шапочка пронзительно алого цвета. И как обеднело бы наше многоптичье и многоголосье, лишись оно этого томно-капризного, богатого тончайшими фиоритурами, бемолями и диезами голоска, принадлежащего ей и только ей — Красной Шапочке!

Не утаю, однако, дражайший читатель, смиренно стоящий от Андижана до Андорры, от Таймыра до Тайваня в многомиллионной очереди за сборником стихов Красной Шапочки, что репутация у нашего с вами очаровательного кумира весьма неважнецкая, можно сказать — сомнительная. И впрямь: среди тех, кто осудил Красную Шапочку безапелляционно и бескассационно, такие столпы критической мысли, как Зоил и Золотусский, Лессинг и Лесневский, всем известный Лев Аннинский и мало кому известный Анненский Иннокентий. Перечень внушительный: ведь в нем есть даже члены бюро нашего творческого объединения. А один суровый поэт с присущей ему брутальностью так и взревел на страницах «Лесного обозрения»: дескать, с вашей этой Красной Шапочкой я бы лично в разведку не пошел. Тут прямо оторопь берет: да неужто, любезнейшие коллеги, так оскудела поэзия отечественная, что нам и в разведку некого взять, кроме столь пленительного создания? Не разумнее ли сыскать для цели этой кого-нибудь посноровистее в делах рукопашных — ну, хотя бы Станислава Куняева, на добрые кулаки которого, кажется, всегда можно положиться?

А что до пленительного создания, то не лучше ли нам всем сдаться ему в плен безо всякого боя? Не вчитаться ли в певучие строки, не окинуть ли заинтересованным взором все эти линии, изгибы и формы? Не сподручнее ли пройтись с этим очей очарованьем вечернею порою, пофланировать в охотку по темным аллеям поэтического сада, совершая приятную разведку в самые таинственные его уголки?

Но и на аллеях сада ждут нас встречи со Временем и Судьбой. Долго ли, коротко ли, спонтанно или нечаянно, а угождает наша Красная Шапочка прямехонько в брюхо Серого Волка. Иные критики и тут нашли повод для упреков в эстетическом герметизме, говоря, что поэтесса замкнулась в узких рамках утробного мирка. Обвинение серьезное. Но не справедливее ли попытаться увидеть здесь глубокое и безоглядное погружение во внутренний мир своего современника?

Сможет ли Красная Шапочка выйти из своего вынужденного (но и по-своему выгодного) поэтического уединения на простор леса и — шире — на простор исторической эпохи? Не будем, милый читатель, спешить с выводами. Не будем, как строгие критики, подходить к поэтессе не с той стороны. Могу только доверительно поведать: тому, кто подойдет к Красной Шапочке с правильной стороны, предстоит утонченное, ни с чем не сравнимое наслаждение. За мной, читатель!

Публикации: Взгляд. Критика. Полемика. Публикации. М., Сов. писатель, 1988.

Новиков Вл. Заскок. Эссе, пародии, размышления критика. М., Книжный сад, 1997.

15.10.2021, 318 просмотров.